Запись сделана 12 октября 2003 года на цифровой диктофон Olympus.

«– Во сколько вы прибыли туда?
– Наша машина заглохла в том месте где-то в половину девятого вечера.
– Кто-то был с вами?
– Да. Мой молодой человек, Фред.
– Расскажите немного подробнее о событиях той ночи.
– Силея Харрис, так ее звали. Она впустила нас. Приятный запах, вкусный чай – атмосфера казалась такой душевной и гостеприимной. Он – Дамаст Харрис, ее муж. Он постоянно кашлял и хрипло говорил. Совершенно безобидный, но... Но потом кто-то ударил меня по голове чем-то тяжелым. Я очнулась от того, что та... та, слепая, нюхала меня и скалилась, словно собака. А... а в другом углу той комнаты лежал... лежал мой Фредди. Он был мертв. И, Господи... Его ноги! Вы понимаете это? Я не пойму одного... Кто? Кто из них троих мог это сделать?
– Мэм, успокойтесь! Какие ноги? Кто был слепым? Объясните нормально!
– Нет. Вы не поймете. Эти голоса, ложе, дневник! Возьмите его! Это улика!
– Мэм, вы явно не в себе. Дамаст и Силея Харрис живут в том доме около двенадцати лет. Они бежали из Советского Союза в момент его разорения. Мы их допрашивали и обыскивали дом. Ничего подозрительного не было найдено. По их версии было зафиксировано, что вы, мэм, прибежали к их дому, громко стучались и просили впустить вас. Вы были в крови и постоянно повторяли одну и ту же фразу: «Фредди... Он мертв... Его ноги...». И к нам в отделение вы прибежали в таком же состоянии и с той же фразой. Также наши офицеры нашли тело Фреда. Рядом лежал нож с отпечатками ваших пальцев. Мэм, вам предъявляется обвинение в убийстве вашего молодого человека. До суда вы будете заключены под стражу без права выхода под залог. Вы в праве хранить молчание.
– А ведь они говорили мне... Они все говорили, что все обернется против меня...»